Феноменология – что это такое? Способ построения умозаключений в философии. Есть множество разных способов делать выводы из нашей жизни. Один из таких способов – феноменология. Придумал его немецкий философ Эдмунд Гуссерль, живший 1859 – 1938 годах.
Далее должна быть рецензия на книгу Докучаева Ильи Игоревича “Гуссерль”, в которой, честно скажу, я мало понял, хотя некоторые моменты оказались очень знакомыми. Ох уж эта манера философов писать все на своем, очень заумном, языке. Но случилось, что Илья Игоревич сообщил, что его учителем был некий доктор философских наук Черняков Алексей Григорьевич. Поискал в интернете и, о чудо, – нашел лекции о феноменологии. Попробовал. Понравилось. Прервался в чтении книги Докучаева и полностью прослушал лекции Алексея Григорьевича. И… Все понял. Ну по крайней мере – все, что Черняков сообщил в своих лекциях. Вернулся к книге Докучаева и продолжил чтение. После лекций все стало яснее. Ведь могут же проще говорить!
Во времена жизни Эдмунда философы старательно расписывались в несостоятельности своего поприща. Читаем у Огурцова “Философия науки: двадцатый век” о том, как в начале 20 века Венский кружок европейских философов множество усилий положил на то, чтобы философия стала приложением к точным наукам. Почему так? В то время основной вектор был направлен в сторону триумфально шествующей физики. Философы хотели обрести вес в научном обществе. Гуссерль шел своей дорогой.
Что же нам сказал Эдмунд Гуссерль в своей феноменологии? Он сказал, что философия – наука, нужная сама по себе, но только строить философию нужно на научной основе. Все нужно подвергнуть сомнению и включить в корпус феноменологии только истинные знания. Отринуть все, конечно, возможно, но на каких основаниях начерчены первые строки в новой гуссерлианской философии? Что взято за основу? Очевидность. Это – очевидность. Нормально? Черняков говорит (переводит на нормальный язык), что если у человека есть непосредственный опыт сознания, абсолютно прозрачный, то он на этой эмпирической очевидности может выстроить некое знание ничуть не хуже, чем строит свой корпус физика. Таким образом, феноменология – некое знание, построенное на очевидностях для человека. Я делаю вывод, что это наука человеческая. Опять человеческое :-( Черняков достаточно точно передал посыл Гуссерля.
Я пока еще не читал ни одной работы Гуссерля. Только цитаты и выдержки. Черняков маркирует некоторые философские тексты как “темные текcты”, то есть трудные для понимания. Таков, по его утверждению, Кант. Подозреваю, что и книги Эдмунда Гуссерля – темные тексты. Не спешу. Сейчас читаю биографическую книгу “Ранняя философия Эдмунда Гуссерля” Мотрошиловой. Очень многое можно понять в созданном, ознакомившись с создателем. Так у меня было с Зигмундом Фрейдом. Я не прочел ни одной его работы, но уже прочел две его биографии.
Можно ли считать феноменологию новаторством? Можно ли считать Эдмунда Гуссерля неким Героем, который отправился в неизвестность и вынес для нас светоч знания? Насколько все это оригинально? Я расскажу два случая из свой собственной жизни, которые иллюстрируют данное учение.
Ложка. Детство у меня было скучное. Убийство времени – основное мое занятие. Но, читая о Гуссерле, я вдруг понял, какими высокодуховными моментами было оно порой озарено :-) Слоняясь по квартире, я частенько не знал, чем заняться. Мой мозг пытался зацепиться хоть за что-нибудь и “попериваривать” это. Попалась чайная ложка. Мой ход мыслей по поводу этого предмета был следующим. Ложка. Предмет для пития чая, чтобы размешивать сахар в чае. Ложка, ложка, ложка… а что это такое? Закрываю глаза. Ложка. Что есть за этим словом? И опять Ложка, ложка, ложка… С закрытыми глазами представляю ее себе. Минут пять как длилось. Можете оценить степень моей скуки. И - о чудо! Ложка, как вещь, “отделилась” от слова и, отделившись, пропала. Перестала существовать. Осталось только слово. То есть мысленно произносишь “ложка”, а образа ее не возникает в сознании. Каково вам такое? Имел подобный опыт Кант, когда разрабатывал понятие вещи в себе? А Эдмунд Гуссерль, когда воспользовался этим понятием Иммануила? Знаю, что Пётр Демьянович Успенский испытал подобное, и моя жена утверждает, что у нее было такое. А вам это знакомо?
Я думаю. Дело было в армии. Наверное, мне было лет 19 в тот момент. Кто был в армии тот поймет, насколько там тяжело находиться. Особенно человеку умному, как я :-) Мозг изнемогал от того, что “попериваривать” было ну совсем нечего. Я как мог спасал свой бедный мозг, развлекая его дурацкими упражнениями. У вас бывало такое, что от скуки, вы начинаете экспериментировать с обыкновенным ходом мыслей? Мне вдруг пришла блажь отыскать центр моего мышления. Должен же быть центр в моем мозге? Генерал, так сказать. Есть надоедливые мелодии, и мы понимаем, что они совершенно не наши. Чуждые нам. Вот из недавно прочитанного, у главного героя Сомерсета Моэма в “Бремени страстей человеческих”, это страсть. Он все никак не мог от нее отделаться, но при этом не считал, что она – это он. Есть такие мысли, которые мы считаем своими. Там, в далекой армии, я посчитал, что все мысли - это не я и принялся искать именно себя. То есть, буквально, поставил перед собой задачу найти того, кто думает все мои мысли. Для этого я думал так “Я думаю о том, что я думаю”, и сразу же после этого “Я думаю, о том, что я думаю, о том что я думаю”, а потом так “Я думаю, о том, что я думаю, о том что я думаю, о том что я думаю, что я думаю”… Понимаете? Тогда, в армии, я прям длинную-длинную такую цепочку выстроил. Чего не сделаешь от скуки. От такого упражнения я впал в некий транс, из которого, впрочем, легко вышел. Но этот транс оставил неизгладимое впечатление на всю жизнь. И что же сегодня я читаю у Докучаева в книге “Гуссерль”? Оказывается, такая дурная бесконечность (выражение Докучаева) есть проблема гуссерлианской феноменологии. Во как! Я в армии развлекался тем, что являлось камнем преткновения для знаменитейшего философа, доктора наук Эдмунда Гуссерля.
Что желает сделать Гуссерль? Простыми словами. Он говорит, что мы видим мир не так, а он теперь дает нам верный способ. Множество миллионов лет человечество ошибалось, а теперь оно выросло, у него появилась феноменология, и теперь знания, получаемые через этот инструмент, имеют значительно большую точность. Как смотрел и как видел человек, как слушал и слышал… все было обманом. Мир не таков, как мы знали его все время. Мир другой. Все было неверно, а теперь если применять данную науку, все станет лучше. Так? Феноменология – это не пришелец из космоса, а продукт дальнего родственника Адама. Этот Адам и все, кто были между ним и Эдмундом, выжили благодаря тому, что сейчас должно уступить место феноменологии. Я такое сказал, и при этом не считаю себя не верующим в эволюцию и прогресс. Нет, конечно, человечество развивается. Развивается? А почему до сих пор цитируют Аристотеля? Только ли для того, чтобы показать прогресс. Может быть, в погоне за Знанием философы только поддерживают в себе иллюзию движения? Я, не зная про кантовскую “вещь в себе” и про плотиновское деление ума в поисках центра, не читая не одной книги по философии и не выслушав ни одной лекции, получил опыт того, что выдерживает множество тиражей уже который век. Как это все уложить вместе?
Аристотель говорит. Хайдеггер его слушает (читает). Хайдеггер (можно поставить другого философа) осмысливает, то что сказал Аристотель. Хайдеггер говорит. Я слушаю и вот тоже пишу… Параллельно с Хайдеггером Аристотеля слушает Гуссерль и другие. Это похоже на беседу, но больше, так как Аристотели повторяют свои слова непрерывно, были бы уши (глаза). Понять древних философов тяжело, так как их жизнь была иной. Мне, например, и Хайдеггера понять тяжело, так как он жил почти 100 лет назад и был немцем, и ученое звание имел. Много чего препятствует пониманию. Но ведь можно предположить, что все они говорят одно и то же? Есть прогресс? В чем он, если есть? И да, забыл еще Китай и Индию! А, Гуссерль, такое ощущение, что и не знал об этих странах. Вот, к примеру, в качестве доказательства, что Эдмунд еще раз изобрел колесо:
Черняков поясняет одну из проблем феноменологии: “Нельзя мыслить мыслящего без мыслимого (лекция 10, самое начало). Эта конструкция: мыслимое, мышление, мыслящий – минимальный набор для понимания эго человека.” Эта конструкция была известна еще 13 сотен лет назад. Записал ее китаец по имени Хуэйнэн. Не буду еще раз повторять ее у себя на сайте, так как вы легко можете ознакомится со словами Хуэйнэна в моей рецензии к книге Александра Пятигорского “Вспомнишь странного человека”, ее адаптированный аналог от Наумкина можно найти там же. Ну или в интернете, так как наследие патриарха китайского чань-буддизма не кануло в лету и высоко оценено знатоками Востока. Но видимо, Гуссерль, Хайдеггер, Кант и другие европейские философы брезгуют Востоком.
Докучаев Илья Игоревич в своей книге “Гуссерль” приводит некоторые главы из трудов Гуссерля. Читаем в “Кризисе европейских наук и трансцендентальная феноменология.”: “действительно ли европейское человечество несет в себе абсолютную идею, а не является всего лишь эмпирическим антропологическим типом подобным “Китаю” или “Индии”…” Перевожу на простой язык: Китай и Индия это сброд практиков, очень далеких от Высокой Идеи. Снобизм автора зашкаливает. Нетерпение Эдмунда к психологизмам, как, впрочем, и у всех европейцев того времени, зашкаливает. Забегу вперед и процитирую “Раннюю философию Эдмунда Гуссерля” Мотрошиловой: “Гуссерль не увлекался ни собственно психологизмом, ни тем более психофизическим натурализмом…” Это плохо! Ведь им по пути – феноменологии и нейропсихобиологии. Для того, чтобы в этом убедиться, нужно прочесть “Мозг и душа” Криса Фрита.
Очень сумбурным получился мой отзыв на книгу Докучаева “Гуссерль”. Пока у меня лишь наброски моего мнения. И мнение это не по феноменологии, а вообще. Я так понимаю, что ответа на мои вопросы пока нет, но есть попытки. Крупицы достижений разбросаны по разным наукам. Ищу их…
ЗАМЕТКА. Сама философия - это попытка понять одним человеком другого. Например. Философ копается в себе, пытается породить свою философию. Я читаю этого философа и пытаюсь понять его, его философию. Человек не может понять другого человека. Здесь понять с большой буквы – Понять. Вжиться и “увидеть” то, что видит другой. Этот Другой может воспользоваться словами и рассказать, что он чувствует. Но все равно что-то ускользнёт. Мы говорим – нельзя передать словами, но каждый день пользуемся ими. Вы скажете, что ускользнет малость. Но на самом деле – ускользнет многое. В юности нас это беспокоит. Позже мы смиряемся. Школы, магазины, строительные компании, инженеры-строители – все это работает посредством речи. Как у Витгенштейна: Прораб – бери кирпич и клади его сюда, Рабочий - берет тот кирпич и кладет куда надо. Что еще надо? Почему мы должны испытывать неудобство? Да дело в том, что мы каждый в своей скорлупе живем и общаемся скудным образом. А что будет если…
